Перспективы расширения ЕАЭС за счет Центральной Азии
Активность российской дипломатии в Таджикистане и Узбекистане служит дополнительным индикатором стремления России дополнительно расширить интеграционный проект ЕАЭС за счет новых постсоветских государств.
Центральная Азия как резервуар
Судя по всему, в обозримой перспективе именно Центральная Азия станет главным источником пополнения ЕАЭС. Страны Прибалтики прочно «пристегнуты» к Евросоюзу, а политические элиты Грузии, Молдовы и Украины намерены следовать их примеру (во всяком случае, на настоящем этапе), связывая свое будущее с ЕС.
Для Азербайджана, несмотря на стремления России подключить его к ЕАЭС, судя по всему, пока более привлекательным является пребывание вне этого объединения, в которое уже входит Армения. Во всяком случае, трудно себе представить ситуацию, при которой Баку и Ереван, не решив крайне сложные политические вопросы, в ближайшей перспективе распахнут друг перед другом границы для свободного перемещения товаров и рабочей силы. Ситуацию усугубляет противодействие со стороны некоторых зарубежных держав, проявляющих максимум усилий, чтобы Азербайджан остался нейтральным. Это позволит ему, например, сохранить союзнические отношения с Анкарой и одновременно лавировать между интересами России, Ирана и Евросоюза.
Что же касается центральноазиатского направления, то и там далеко не все страны региона пока готовы пополнить ЕАЭС. Соответствующим примером служит ситуация с летним «газовым» обострением 2015 г. между Россией и Туркменией, которую и Запад, и Иран, и Китай рассматривают важнейшим партнером в энергетике. И этой неслучайно: ежегодный объем добываемого Ашхабадом природного газа достиг рекордной отметки в 80 млрд кубометров, причем год от года его добыча увеличивается на 10%.
Узбекские и таджикские «нюансы»
Впрочем, сложности существуют и в отношении других, более вероятных претендентов на вступление в ЕАЭС. Особенно это касается Узбекистана, который в 2006 г. покинул ОДКБ и попал в орбиту западного влияния. В частности, он стал членом «альтернативного» объединения ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова), нацеленного на противодействие интеграционным проектам с Россией. Кроме того, он заметно расширил военно-техническое сотрудничество с Западом и, по сути, превратился в тыловую базу войск НАТО, оперировавших в Афганистане.
Правда, теперь в связи с заметным ослаблением западного присутствия в этой стране и участившимися вооруженными провокациями радикальных исламистов на туркменской границе узбекское руководство стало испытывать беспокойство относительно своего будущего. Учитывая рост активности входящего в «Исламское государство» движения «Исламское движение Узбекистана» не только на афганской, но и на узбекской территории, президент страны Ислам Каримов и элита этой страны, готовящаяся к схватке за его «наследство», не могут чувствовать себя уверенно. Подобная ситуация актуальна и для Таджикистана.
Кроме того, руководство данных государств, сомневаясь относительно готовности Запада защитить их в случае возможного «удара с юга», вынуждено более внимательно присматриваться к альтернативным предложениям Москвы и ее союзников.
Поскольку участие в ЕАЭС не несет для Ташкента и Душанбе серьезных политических ограничений, этот вариант является для них весьма привлекательным с экономической точки зрения, поскольку дает их избыточной рабочей силе гарантированный доступ к казахстанскому и российскому трудовым рынкам. Как известно, в последние годы именно их денежные переводы давали тому же Таджикистану основную часть валютных поступлений.
Как следствие, стороны ведут соответствующие переговоры. Внешнеполитические ведомства России и Узбекистана готовят визит И. Каримова в Москву, в ходе которого тот рассчитывает услышать от Кремля предложения готовить «дорожную карту». По сути, непреодолимых препятствий здесь нет. Фактически цена вопроса заключается лишь в размере ожидаемых гарантий (особенно экономических) со стороны прочих участников ЕАЭС, в первую очередь Москвы и Астаны.
Интеграционные стремления Душанбе и Ташкента стимулируются в том числе действиями в регионе других влиятельных центров силы в лице ЕС, США и Китая. Однако вряд ли их запросы будут чрезмерными и неподъемными. Учитывая нынешние обстоятельства на мировом финансовом рынке, Россия может предложить вероятным «неофитам» ЕАЭС дополнительные варианты сотрудничества, например, по льготному приобретению ими российских вооружений.
«Плюсы» и «минусы» усиления центральноазиатского крыла ЕАЭС
Таким образом, в случае ожидаемого расширения ЕАЭС за счет Таджикистана и, вероятно, Узбекистана и с учетом присутствия там Казахстана и Киргизии становится очевидным заметное усиление «среднеазиатского» крыла союза. Это, в свою очередь, представляет для России и «плюсы», и «минусы».
В числе очевидных «плюсов» – усиление влияния и,в перспективе контроля над потенциально опасным в плане джихадистской угрозы регионом, а также расширение перспектив его сырьевого освоения. Например, огромные источники самых разнообразных полезных ископаемых, разведанные в Таджикистане еще при СССР, до сих пор остаются неразработанными. Среди них драгоценные и редкоземельные металлы и особенно уран – стратегически важный материал, в котором Москва особенно нуждается после того, как в 2014 г. в условиях расширения западных санкций она лишилась урановых поставок из Австралии.
Эту потребность Россия стала решать в том числе за счет расширения связей с другим членом ЕАЭС – Казахстаном. Однако борьба за казахстанский уран не завершена. Учитывая расширение присутствия там французской «профильной» атомной компании Areva, можно утверждать, что конкуренция в борьбе за это сырье усиливается.
Если же принять во внимание стремление стран третьего мира обзавестись собственной атомной отраслью, соперничество за получение гарантированного доступа к источникам урана в перспективе лишь дополнительно возрастет. Но в случае получения Москвой приоритетных позиций в Душанбе острота данного вопроса может быть уже не столь сильной.
В плане дальнейшего расширения ЕАЭС существуют и «минусы», которые участникам союза необходимо как минимум амортизировать. Речь, например, идет о колебаниях курсов национальных валют и их влиянии на местные экономики, а также возможном проявлении конкуренции между производителями товаров в странах, входящих в ЕАЭС.
Поскольку Россия является страной, обладающей в ЕАЭС наибольшими объемами ресурсов, именно от нее некоторые потенциальные и реальные участники данного интеграционного объединения стремятся получать помощь и решать собственные усугубившиеся проблемы в дальнейшем.
Свое влияние оказывает и вступление участников этого интеграционного объединения в ВТО (например, того же Казахстана), что вызывает дополнительные вопросы о необходимости усиления параметров экономико-политического сотрудничества между бывшими советскими республиками.
Внешние вызовы повышают привлекательность ЕАЭС
На пути расширения ЕАЭС имеются и другие сложности. Так, Астане и Москве необходимо прийти к единому мнению относительно получения гарантий собственной безопасности. И дело здесь не только в стремлении Казахстана играть заслуженную роль главной державы Средней Азии, но и в желании оградить себя от вызовов в связи с ликвидацией визовых и таможенных барьеров, делающей эту страну потенциально уязвимой после открытия границ для безвизового доступа миллионов мигрантов из других государств региона. Учитывая факты проникновения тысяч местных жителей в радикальные исламистские группировки, например «Исламское государство», тревоги Казахстана, равно как и стремление получить определенные гарантии безопасности, становятся оправданными. В этом случае именно он рискует принять на себя в первую очередь миграционные потоки из печально знаменитой Ферганской долины, где исторически наблюдается достаточно высокая концентрация исламских радикалов.
Похожие опасения существуют и в отношении Таджикистана, где в последние годы также отмечаются попытки активизации деятельности исламистских организаций. Наглядным примером сказанного может служить имевшие место в конце минувшей недели атаки террористов на центральный аппарат Министерства обороны страны и отдел МВД в городе Вахдате.
Однако такого рода вызовы лишь повышают привлекательность интеграционных проектов для потенциальных членов ЕАЭС. Сама ситуация вынуждает их усиливать взаимодействие по линии силовых служб и внешнеполитических органов, как и углублять связи в рамках ОДКБ. А поскольку борьба с наркотрафиком, исламским терроризмом, незаконной миграцией являются проблемами и для стран, уже состоящих в Евразийском союзе, это дополнительно повышает привлекательность расширения проекта евразийской интеграции за счет новых государств Центральной Азии.