Союз здравых сил: какие вопросы обсудит Высший Евразийский совет
Почему перед экономическим альянсом стоят политические вызовы
В четверг, 6 декабря, в Санкт-Петербурге состоится заседание Высшего Евразийского экономического совета, а проще говоря — саммит глав государств и правительств пятерки стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС). В саммите принимают участие лидеры Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и России. Задача встречи — подвести итоги года, в течение которого функции страны-председателя в ЕАЭС выполняла Россия — самая большая экономика союза и единственная из участниц, которая одновременно является глобальной сверхдержавой. Программный директор клуба «Валдай» Тимофей Бордачев — специально для «Известий»
В режиме экономической войны
Размеры экономики России и ее глобальный масштаб в контексте евразийской интеграции — и преимущество, и недостаток. Преимущество —потому что как страна, которая в перспективе больше всего от интеграции выигрывает, Россия может, даже должна более охотно идти на уступки своим меньшим по масштабам и степени могущества партнерам. Недостаток же заключается в том, что глобальная повестка, которой неизбежно занимается держава такого масштаба, приводит к сопоставимым по размеру проблемам.
Та же экономическая война, которую с 2014 года по нарастающей ведут в отношении России страны Запада, создает трудности в сфере взаимного открытия рынков странами ЕАЭС, порождает у партнеров Москвы по союзу резонные опасения «попасть под раздачу». И то, как этого избежать, — это еще один важный сюжет для обсуждения на саммите.
Также задачей лидеров стран союза является обсуждение планов на следующий год, когда председательствовать будет самая маленькая из стран ЕАЭС — Армения. Это, кроме всего прочего, означает, что остальные страны союза должны будут всячески содействовать армянским коллегам в организации работы по координации деятельности межгосударственных институтов ЕАЭС — Высшего совета и Евразийского межправительственного совета. В Европейском союзе (ЕС), который часто рассматривается как идеальная модель международной интеграции, в случае председательства небольшой страны вроде Эстонии, Мальты или Люксембурга остальные партнеры «скидываются» кадрами, организационными и финансовыми ресурсами.
Что-нибудь получилось?
Но пока речь идет о подведении итогов 2018 года. Он оказался для евразийской экономической интеграции гораздо лучше, чем все ожидали. Самое важное — после спада 2014–2016 годов динамично росла торговля между странами-участницами, а это традиционно наиболее важный показатель успешности интеграции. В свое время при расширении ЕС страны-кандидаты в приказном порядка должны были сворачивать свои торговые связи с третьими странами и переориентировать их на Запад. В рамках евразийской экономической интеграции это делать было невозможно — противоречит рыночной логике ее строительства и обязательствам стран в рамках ВТО. В течение трех первых кварталов 2018 года внутренняя торговля в ЕАЭС росла почти на 12%. В 2018 году незначительно, на 1,8% в среднем, рос и ВВП в государствах союза. Здесь лидировали Армения с 7,5% и Киргизия с 4,6%. В первую очередь рост стал возможен за счет увеличения промышленного производства — в среднем на 12% (стоит напомнить, что оно в этих странах находилось на низком уровне либо отсутствовало много лет).
Граждане ЕАЭС уже получают выгоду от интеграции, хотя и не всегда это осознают. И, признаем, правительства стран-участниц совсем не всегда делают так, что достижения интеграции для граждан очевидны. При этом статистически в среднем интеграцию поддерживает порядка 64% населения стран-участниц — это очень высокий результат для аналогов в мировой практике. Это, правда, не отменяет того факта, что сотрудничество в области информации, образования и науки станет в ЕАЭС наиболее сложным. Все страны союза — это молодые суверенные государства, для которых важны именно свои собственные достижения на национальном уровне.
Заработал единый Таможенный кодекс ЕАЭС, ратифицированный странами после долгих переговоров в 2017 году. Он окончательно, на административном и техническом уровнях зафиксировал возникновение самого большого и протяженного в мире единого таможенного пространства, простирающегося от границ Китая до восточных рубежей Европейского союза. Теперь трансконтинентальная торговля Китай – ЕАЭС – Европа получит дополнительный импульс. Это при том, что она и так растет. В 2017 году железнодорожный транзит в контейнерах вырос с 136 тыс. до 242,7 тыс., то есть на 78,4%. Между тем еще в 2015 году никто даже слышать не хотел о том, что сухопутные перевозки через Евразию смогут составить конкуренцию морским путям через Тихий и Индийский океаны.
Работа с Китаем
В мае 2018 года в Астане было подписано Соглашение между Евразийским экономическим союзом и Китайской Народной Республикой. Это Соглашение далеко от идеального. Но оно создает главное — правовую рамку для будущих отношений. Китай — важнейшая наряду с Россией держава Большой Евразии. У Китая очень небольшой опыт, практически его нет, сотрудничества не один на один, а в многостороннем формате. ЕАЭС, как бы несовершенен он ни был, помогает Китаю приспособить себя к сложному международному окружению.
Альтернатива — рост антикитайских настроений. А также — возможностей у США для того, чтобы китайцев сдерживать и ограничивать. Это, как позволяют судить текущие дискуссии, в Китае всё лучше понимают. Для самого ЕАЭС соглашение с КНР — это важный акт международного признания как организации. Следующим нужно, видимо, добиться того, чтобы Евразийская экономическая комиссия в лице своего председателя была представлена в тех крупных форумах, где участвуют страны союза. Например, во встречах «группы двадцати».
Политика или экономика
Все эти трудности и достижения — хороший повод подумать и о более фундаментальных вопросах евразийской интеграции. Начать, видимо, нужно с того, что евразийская экономическая интеграция — это действительно уникальное явление. Впервые в своей истории народы значительной части Евразии поставили задачу сделать так, чтобы отношениями между ними управляла не сила, а закон. Это само по себе является уже значительным достижением интеграции, автором идеи о необходимости которой стал в далеком уже 1994 году президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Она состоялась, хотя никто этого не ожидал. В 2010 году один весьма крупный чиновник Евросоюза в глаза автору этих строк говорил: «Ничего у вас не выйдет». А вот вышло. И теперь мы размышляем о том, что улучшить в евразийской интеграции, а не произойдет ли она вообще.
В ближайшие годы самое важное для ЕАЭС — это построить действительно единый общий рынок товаров и, в идеале, услуг. А для этого необходимо ответить на три центральных вопроса. Вопрос первый: что важнее — общий открытый друг для друга рынок или инфраструктура его регулирования? Пока страны союза пытаются решать обе задачи одновременно. Получается не очень. Сохраняющиеся многочисленные нетарифные барьеры связывают с отсутствием общих систем контроля качества и происхождения товаров. А их создание — дело долгое и хлопотное. Возможно, лучше было бы полностью выполнить свои обязательства по Договору о ЕАЭС без дополнительных условий. И это касается всех, не только России.
Второй, и самый болезненный, вопрос: что важнее — качество товаров на общем рынке или реальная взаимная открытость? Сейчас выбор делается в сторону качества, и, возможно, это правильно. Хотя в том же Европейском союзе, который для нас всех по праву стал самым успешным примером интеграции, в далекие 70-е годы прошлого века выбор сделали в пользу полной взаимной открытости и признания стандартов качества «по умолчанию». А более высокие требования по качеству добрали потом, когда критическая масса компаний в странах-участницах уже жизненно зависела от успеха интеграции. Они — преимущественно малый и средний бизнес — потребовали углубления интеграции уже в следующее десятилетие.
Третий вопрос: что важнее — рынок или грамотное государственное вмешательство? Страны – участницы ЕАЭС, несмотря на существенную долю госсектора, придерживаются весьма классических рыночных принципов и верят в то, что план не является обязательным условием. Но в тех случаях, когда речь идет о скоординированном вмешательстве в работу рынка на уровне нескольких государств, а именно это и есть интеграция, лучшие международные примеры говорят о том, что рынок — не панацея. Институты ЕАЭС, особенно Евразийская экономическая комиссия — высокопрофессиональный наднациональный орган — должны возможно более активно помогать рыночным игрокам формулировать свои интересы.
Все эти вопросы — политические, несмотря на то что евразийская интеграция — это экономический проект. И она должна, по всей вероятности, таким проектом оставаться просто ради своего выживания и развития. Но от ответа на эти вопросы зависит то, появится ли в пяти странах, избравших путь интеграции, достаточное количество людей, которые будут связывать свой успех, процветание и благополучие с миром, открытостью и сотрудничеством между нашими народами.